Ведущий солист оперной труппы НОВАТа Алексей Зеленков вернулся из продолжительной поездки в Германию, где успешно выступил в театрах Дюссельдорфа и Киля.
К радости армии своих сибирских поклонников, талантливый баритон, покоряющий сцены европейских театров, скоро выйдет на сцену НОВАТа.
Певец рассказал о состоявшихся выступлениях в немецких театрах и о своих предстоящих спектаклях на Большой сцене НОВАТа.
– Вы только что вернулись из Германии. Там в Дюссельдорфе, в Опере на Рейне вы исполняли Скарпиа в «Тоске» Дж. Пуччини, пели Эбн-Хакиа в премьере «Иоланты» П.И. Чайковского на сцене Театра Киля. Расскажите об этих выступлениях.
– Прежде всего, я хотел бы сразу снять все вопросы по поводу «отмены» русской культуры в Европе. По крайней мере, в Германии русская музыка, особенно Чайковский, исполняется, и ею по-прежнему восхищаются. Особенно сейчас - в преддверии Рождества. Прежде всего, это, конечно «Щелкунчик». Как-то мне попалась информация, что танец феи Драже назван самой волшебной музыкой во всем классическом репертуаре. Есть, конечно, театры, которые вразрез здравому смыслу отменяют русскую классику, но это, на мой взгляд, просто глупость. Русская культура была, есть и будет, а времена бывают всякие. Когда мы готовили премьеру «Иоланты» в опере Киля, меня очень порадовало искреннее восхищение дирижера и моих коллег музыкой Чайковского и мне понравилось участие в этом проекте: дирижер, режиссер очень вдумчиво с нами работали. Правда, многим моим коллегам не говорящим по-русски, было очень сложно петь эту оперу. К примеру, прекрасному тенору, который пел Водемона, было непросто спеть: «Я клянусь как рыцарь, честью» – как только он не заменял слова! И даже на премьерном спектакле он спел что-то вроде «как рыцарь лестью», так что я с трудом сдержал смех. Коуч, конечно, на постановке был, но все равно было несколько забавных моментов, связанных с трудностями русского произношения. Понравился мне и сам город Киль – за исключением погоды, напоминающей питерскую. Уютный, чистый европейский городок, в котором есть хороший небольшой театр. И еще один проект за это время состоялся у меня в Германии – «Тоска» в опере на Рейне, там возобновляли постановку «Тоски» и тоже не обошлось без забавных случаев. Сейчас такое непростое время, что я стараюсь сосредотачивать внимание именно на таких эпизодах. В «Тоске» мне нужно было «зарядить» костюм – в потайной карман вложить мешочек с фальшивой кровью, который должен был очень эффектно разорваться в момент, когда Тоска убивает моего героя – Скарпиа. Капли крови попадали на Тоску, моя рубашка тоже была залита кровью, словом, очень зрелищно. В последнем спектакле я случайно повредил этот мешок, и вся кровь оказалась на пальто. К счастью, пальто было темно-зеленым и зрители не заметили, что Скарпиа истекает кровью задолго до его убийства. И был еще такой эпизод: в постановке второе и третье действие идут без антракта, и здесь я уже после смерти Сарпиа играю его призрак, и должен петь за тюремщика. Там такая спокойная музыка, что в один момент я вдруг понимаю, что почти уснул. Я, конечно, мгновенно взбодрился…
– Вы наверняка получили еще предложения петь в этих театрах?
– Да, вы правы. Запланировано еще 11 спектаклей в Киле, есть предложения из Дюссельдорфа, из других театров, но пока не стоит, я думаю, озвучивать конкретику. Я надеюсь, что ситуация со временем наладится и будет возможность много петь и в своем родном театре, и не меньше – за рубежом.
– Сразу после праздников у вас несколько спектаклей: вам предстоит петь Фалька в «Летучей мыши» уже 2 января, практически выйти на сцену из-за праздничного стола, а 5 января у вас «Иоланта» и Эбн-Хакиа. Какой спектакль вы побаиваетесь и какой любите больше?
– Вы знаете, прозвучит, наверное, забавно, но больше всего я боюсь забыть слова. Сейчас, правда, я уже не так сильно волнуюсь по этому поводу – ведь это живое исполнение, все мы люди, и ничего катастрофического в этом нет, а вот раньше всегда был мандраж и я долго переживал, если такое случалось. Обычно это происходило, когда я пел на русском языке. Но у меня неплохая реакция, я быстро ориентировался и находил подходящие слова, чтобы заменить то, что я забыл. Но все-таки страх забыть слова есть.
Что касается предстоящих спектаклей, то партии разные, но довольно простые для меня, в хорошем смысле этого слова. Роль интригана Фалька остроумная, игровая, эти мелодии легко поются, там много диалогов – удовольствие все это петь, а Эбн-Хакиа – мудрый целитель-философ, здесь, конечно, есть монолог посложнее, но после него в вокальном плане трудностей уже нет, и в этом тоже свое удовольствие: роль сильная, выразительная, но при этом не приходится напрягаться.
– Вы думаете, «Летучая мышь» и «Иоланта» подходят для новогоднего праздника?
– Да, безусловно. Ведь и там, и там – счастливый финал, никого не убивают, никто не страдает, а в это время мы особенно нуждаемся в светлых эмоциях, хотим верить в сказку, в добро, в счастье. И мы непременно должны верить в добро, в любовь! Я сам очень люблю Новый год. Пожалуй, даже больше, чем собственный день рождения. Для меня это всегда волшебное время – запах елки, брызги шампанского, волшебная атмосфера, надежда на чудо. Поэтому я думаю, что «Иоланта» по-настоящему новогодний спектакль – ведь там свершается чудо, девушка прозревает, в конце звучит этот великолепный жизнеутверждающий ансамбль. Театр, мне кажется, должен дарить ощущение праздника, чуда, и наш НОВАТ это успешно делает.
Встречайте звезду мировой оперы, любимого солиста НОВАТа Алексея Зеленкова в спектаклях на родной сцене:
Оперетта «Летучая мышь» И. Штрауса – 2 января в 18:00, 16 февраля в 19:00.
Опера «Иоланта» П.И. Чайковского – 5 января в 18:00.
Опера «Аида» Дж. Верди – 29 января в 17:00.
Опера «Князь Игорь» – 4 февраля в 18:00.
Спектакли участвуют в программе «Пушкинская карта».
Билеты – на нашем официальном сайте, в мобильном приложении и в театральной кассе.
До встречи в Оперном! НОВАТ