Знаменитый тенор блеснул в гала-концерте Дмитрия Юровского и ответил на воросы Яны Курилович
НОВАТ: Андреас, это ваш первый визит в Новосибирск. Каковы впечатления?
АНДРЕАС ШАГЕР: Мне очень нравится. Для меня был сюрпризом этот огромный и невероятно красивый театр.
Н.: Самый большой театр в России.
А. Ш.: Правда? Вау!
Н.: И самый большой в Европе.
А. Ш.: Да, признаюсь, для меня это открытие. Все, что я увидел, меня впечатлило. И люди очень доброжелательные. Уже почувствовал себя частью вашей семьи.
Н.: Это не первый ваш опыт работы с Дмитрием Юровским?
А. Ш.: Да, три года назад мы работали в Антверпене над «Тристаном и Изольдой». А несколько месяцев назад — над «Тангейзером» в Антверпене и Генте. Замечательные постановки. Он большой талант, несомненно. Когда выступаешь с ним, чувствуешь себя в безопасности, понимаешь, что ничего неприятного не случится. Дмитрий всегда говорит: «Я вам помогу, покажу, расскажу, дам все, что потребуется, так что просто пойте и получайте удовольствие».
Н.: Солистка Большого театра Светлана Шилова сказала нам, что Дмитрий из тех дирижеров, которые действительно любят певцов.
А. Ш.: Да, это так. И он уделяет большое внимание вокальной технике. Его жена тоже певица, так что он многое знает о вокале. Кроме того, у него превосходное «ухо». Это заметно, даже когда он говорит на иностранных языках. Я, австриец, однажды пошутил, что он разговаривает на немецком лучше, чем я, без всякого акцента.
Н.: Как вам понравилась программа гала-концерта, состоящая из четырех «музык»: итальянской, французской, немецкой и русской?
А. Ш.: Это показательный союз. Музыканты по своей сути аполитичны. Если бы современные политики мыслили как мы, в мире было бы гораздо меньше проблем. Для нас важно изучать музыкальную культуру других стран, разбираться в тонкостях принятых там вокальных техник, стилях игры на различных инструментах. К примеру, я исполняю произведения Вагнера и Рихарда Штрауса по всему миру, и не перестаю удивляться мышлению российских музыкантов. Оркестр звучит чрезвычайно мощно, и мне это очень нравится.
Н.: Вы с готовностью подчиняетесь воле дирижера?
А. Ш.: Музыканты интернациональны — без проблем работают вместе. Но это вовсе не демократия, дирижер — диктатор, хотите вы этого или нет (смеётся). Он главный во всем. Потому что единственный, кто понимает, что на самом деле происходит.
Н.: Вас называют одним из лучших вагнеровских теноров мира.
А. Ш.: Ну, это уже не мне решать (смеется).
Н.: Но о музыке Вагнера, вы, вероятно, многое можете рассказать.
А. Ш.: Вагнер — совершенно особый язык. Очень отличается, например, от Верди, хотя они и жили в одно время. Иногда опера длится пять-шесть часов и нужно просто погрузиться в нее, будто нырнув на глубину. В музыке Вагнера есть все: действие, эмоции, слова. Каждый раз, исполняя его произведения, я учусь чему-то новому.
Н.: Вы помните, как впервые пели Вагнера?
А. Ш.: Да. Это было в крошечном австрийском городке Эрль в регионе Тироль — там всего около двух тысяч жителей. Они очень религиозны, и 50 лет назад построили гигантский зал для представлений на библейские темы. Но один дирижер, это был Густав Кун, обратил внимание на потрясающую акустику этого помещения и сделал там большой фестиваль опер Вагнера. Меня он тогда пригласил на маленькую роль Давида в «Нюрнбергских мейстерзингерах». С этого момента я полюбил музыку Вагнера, и с каждой постановкой она занимает все больше и больше места в моем сердце.
Н.: Что сегодня значит для вас Вагнер?
А. Ш.: По сути, литература и музыка вместе. Он называл оперу «всеобъемлющим искусством». Это потрясающие истории о любви и ненависти, преданности и предательстве, рождении и смерти. Герои часто терпят поражение, но зритель покидает театр окрылённым. Хотя легким общение с Вагнером назвать нельзя — нужно много душевного здоровья, чтобы выдержать порой бесконечное действие. Кстати, в Эрле объединили четыре оперы «Кольца нибелунгов».
Н.: Шестнадцать часов оперы?
А. Ш.: Да, полное безумие (смеется).
Н.: Вы приехали к нам в рамках гастрольного тура?
А. Ш.: Я гастролирующий артист. После Новосибирска поеду в Токио, затем в Берлин, далее в Лейпциге будет мой первый Зигмунд в «Валькирии». Мое расписание почти полностью заполнено до 2018 года.
Н.: Такой напряженный график, а как же отдых?
А. Ш.: Отдохнуть удается не часто. Но рассуждения типа «окей, сейчас я работаю, а потом отдыхаю» — не для артиста, порой невозможно разделить работу и отдых. Когда я знаю партию и уже много раз ее исполнял, то чувствую себя на сцене, будто в отпуске. И когда выступаешь вместе с друзьями-артистами, это тоже своего рода отдых. Работа — часть жизни артиста, мое отношение к ней можно охарактеризовать одним словом — люблю. Я люблю зрителей, их сияющие глаза, открытые сердца и уши (смеется). Мне нравится атмосфера после спектакля, когда чувствуешь всю эту совместно аккумулированную энергетику.
Н.: В России опера — не самый популярный жанр. Как сократить дистанцию между так называемым высоким искусством и простыми людьми?
А. Ш.: Если есть добрая воля обеих сторон, — легко. Мои родители были фермерами, и в моем детстве классическая музыка вообще не присутствовала, я рос среди коров и прочих сельских прелестей. С оперным миром сближался шаг за шагом, и каждая такая встреча была подарком. Долг артиста — дать людям возможность прикоснуться к прекрасному. И когда я пою на родине, всегда приглашаю кого-нибудь из моей родной деревни. Кто, возможно, о Вагнере ничего не знает и никогда его не слышал. Эти люди, приходя ко мне после спектакля, говорят практически одно и то же: не могу поверить, что прошло пять часов, так быстро пролетело время. В общем, я думаю, если фермер может открыть свое сердце для оперы, то кто угодно способен это сделать (смеётся).
Н.: Единственное, что нужно, — восприимчивость к искусству?
А. Ш.: Именно. Плюс желание, конечно. Когда вы читаете потрясающий роман, ваша душа, разум и даже будто бы тело погружаются в неизведанный мир. Пересказать это невозможно. Можно только прочесть. То же и с оперой. Если вы говорите себе: о’кей, я хочу испытать это, вы на верном пути.
Н.: Андреас, вы слышали о нашем проекте «Открытый НОВАТ»? В рамках его состоялась премьера оперы «Борис Годунов», которая совместила медиаинсталляции, исторические комментарии и оперное действие.
А. Ш.: Это отличное начинание. Можно еще снимать видео, устраивать 3D шоу. Если музыка при этом занимает лидирующую позицию, эффект будет очень мощным.