Известный петербургский дирижер Михаил Татарников уже не первый год успешно сотрудничает с НОВАТом.
В ближайшее время под управлением маэстро в нашем театре пройдут оперные и балетные спектакли «Спящая красавица» П.И. Чайковского (2 и 3 февраля), «Паяцы» Р. Леонкавалло (23 марта), «Пиковая дама. Игра» П.И. Чайковского (30 марта), «Ромео и Джульетта» (2 апреля).
В интервью Михаил Татарников поделился своими размышлениями о балете Петра Ильича Чайковского «Спящая красавица».
«Спящая красавица» – балет из золотой триады Чайковского наряду с «Щелкунчиком» и «Лебединым озером». По сути, это три равнозначных балета. Но, как мы знаем, с созданием музыки к «Спящей красавице» все было не так просто. Особенно если вспомнить о том, что Мариус Петипа привык, что композиторы все делают по его правкам и не считал Чайковского балетным композитором. Как вы полагаете, насколько музыка этого балета выдающаяся, серьезная и, может быть, Петипа ее недооценивал просто в силу каких-то особенностей?
Я таких фактов прямого противостояния Чайковского и Петипа не знаю. Но я знаю, что Петипа писал, что ему сложно работать с этим материалом. Здесь, конечно, интересный момент в том, что Петипа решил сыграть на опережение и прислал Чайковскому точные – вплоть до тактов – указания. Поставил его в жесткие рамки. То есть музыка еще не написана, а Петипа указал все, вплоть до размера… Но, как бывает у гениев, как случалось и у Моцарта, что-то написанное по заказу часто становилось шедевром. Здесь еще надо вспомнить директора императорских театров Всеволожского, который сыграл пусть и теневую, но очень важную роль в этой постановке. Здесь многое определили его вкус, влияние... По слухам, он чуть ли не костюмы делал. И это замечательно! Теперь все вспоминают Дягилева как человека, обладающего чутьем, вкусом. Но до него уже был Всеволожский.
Слегка столкнуть лбами двух таких личностей, как Петипа и Чайковский,– это прием, который часто прекрасно работает. Получаются сильные творческие союзы. Люди могут даже не общаться, но определенное напряжение создает великолепный результат. Петипа поставил в рамки Чайковского, а Чайковский вернул ему пас обратно, поставив в положение, когда просто жонглировать музыкой, переставляя такты, нельзя. Получилась симфоническая поэма, которая была создана в рамках, заданных Петипа. Чайковский в них уложился, но с таким подходом к музыке, что это стало совсем новым шагом для того времени. Понятно, почему Петипа было сложно работать: к нему от Чайковского возвращалась музыка, с которой сам он уже не мог особенно справиться, приходилось напрягаться, находить какие-то ресурсы. Чайковский после «Лебединого озера» не очень хотел возвращаться в жанр балета. Тем более что «Спящая красавица» была написана между Пятой симфонией и «Пиковой дамой». Такая, казалось бы, светлая музыка – и работа над двумя мощными роковыми произведениями. Я думаю, Чайковский в «Спящей красавице» нашел для себя какую-то отдушину. И вообще, он, как мне кажется, был таким человеком, который до конца своей жизни верил в сказки, немного инфантильный, очень ранимый. Безусловно, он был мечтателем. И его не мог не заворожить этот сюжет: сон, пробуждение… Несмотря на то, что у Чайковского просили что-то более приближенное к классическим французским балетам, он сумел сохранить самобытность.
Чайковский потому и Чайковский, что каждое произведение – шаг вперед, открытие каких-то новых возможностей, в том числе в балете. И потом, когда «Спящая красавица» вышла, балетные критики и любители балета отнеслись к ней довольно настороженно, но музыка протолкнула этот балет дальше. Именно музыка Чайковского была все-таки на первом плане. Потому что это был большой прорыв.
Сегодня многие постановщики берут знакомое название, музыку, а потом делают нечто совершенно невразумительное. Я видел постановку, в которой принцесса Аврора в сумасшедшем доме. Как вы считаете, такое доделывание, переделывание допустимо и в каких рамках?
Безусловно, «Спящая красавица» в сумасшедшем доме – не то, что написал Чайковский. Это не соотносится с изначальной идеей. Но я никогда не рассуждаю о том, чего сам не видел. Потому что как в опере, так и в балете есть очень талантливые, сильные, мощные, оправданные, тесно связанные с музыкой и – что самое главное, наверное – очень законченные по форме новаторские постановки. Они могут быть не для всех. Все равно в результате все оценит публика. Можно даже на скандале продержаться какое-то время, но не больше года-двух. Потом постановку все забудут.
Начо Дуато создал свою редакцию «Спящей красавицы», она сейчас идет в нашем театре. Мне кажется, я понял его принципы. Все самое важное и каноническое он практически не трогает, а идет от музыки. И музыка сама рассудит, что можно под нее делать, а что – нет. Вы согласны?
С Начо Дуато я много общался. Первый классический балет, который он поставил, была «Спящая красавица», потом – «Баядерка» и «Идальго из Ла-Манчи». Последний я не видел. Но я выпускал на «Золотую маску» его балет «Ромео и Джульетта», который идет в Михайловском театре. Вот это очень сильная его постановка. И то, как он бережно относится к музыке, меня очень сильно подкупало. То, насколько он сам музыкален. Он очень любит классическую музыку и на каком-то подкожном ощущении очень хорошо ее понимает. Иногда он может чему-то научить… Я не стесняюсь этого никогда… Вообще профессия дирижера – всегда учиться, до конца своей жизни. Это можно видеть и на примере творчества Клаудио Аббадо или Мариса Янсонса. Человек впитывает лучшее от всех. От студентов своих… Аббадо долгое время руководил молодежным оркестром и говорил: «Я у них учусь». Некоторые вещи, которые мне говорил Начо, возможно и не владеющий музыкальной специальностью, иногда открывали мне глаза. Они были очень интересные, очень неожиданные. И мне это безумно нравилось.
Как вы считаете, то, что Начо Дуато сделал со «Спящей красавицей» – это Чайковский? Музыка Чайковского была донесена им в полной мере через танец?
Это точно Чайковский. Музыку Чайковского Начо, безусловно, понимает. Любой, кто видел только постановку Петипа, вероятно, скажет, что это что-то не то. Я помню, когда я вводился в «Спящую красавицу» как дирижер, там и темпы пошли немножко другие, что-то еще немного по-другому… Но Начо всегда оставляет некий зазор, который позволяет все исполнить как надо. Когда был мой первый спектакль, танцевал Леонид Сарафанов. Он сказал: «Да, может быть, не так, как мы привыкли». Но когда музыка звучит убедительно, то нет никаких проблем с хореографией. Почему я не дирижирую ни «Баядерку», ни «Дон Кихота»? Потому что балетный дирижер – это, вообще, можно сказать, немножко другая профессия. Есть, конечно, какие-то рамки. Для меня дирижирование балетами наиболее волнительно, потому что ты должен куда-то посмотреть, кого-то подождать. Я безумно нервничаю, потому что хочется продолжить музыку, но нет – надо подождать. В опере ты сам ведешь, сам строишь форму, а в балете все не так. Почему мне и комфортно работать с Начо – у него все балетные условности минимизированы. Это дает возможность раскрыться музыке. И когда он сам слышит, что так звучит лучше – может, не тот темп, но так убедительнее – он никогда не скажет, что здесь надо побыстрее или помедленнее. Таких дежурных замечаний у него не было.
Вам нравится «Спящая красавица»?
Мне она, безусловно, нравится. В свое время на Зальцбургском фестивале я вставил знаменитое адажио Авроры с четырьмя кавалерами в программу. Когда я дирижировал «Спящей красавицей» в театре, я всегда думал что, может быть, это стоило бы сделать по-другому. Потому что есть вещи, в которых хочется пойти вперед, но понимаешь, что сейчас нельзя: есть привязка к сцене, о которой нельзя забывать. Но в результате я с замечательным зальцбургским оркестром Моцартеум исполнил это адажио ровно так, как на спектакле – сохраняя все темпы, замедления. Мне кажется, это говорит о том, что я свободно чувствую себя в этом материале. И мне это, безусловно, нравится.
Балет П.И. Чайковского «Спящая красавица» под управлением Михаила Татарникова – 2 и 3 февраля на Большой сцене НОВАТа.
Спектакль участвует в программе «Пушкинская карта».
Билеты – на нашем официальном сайте, в мобильном приложении и в кассе НОВАТа.
До встречи на балете! НОВАТ