27 ноября – второй показ «Малыша и Карлсона»
В «премьерной корзине» НОВАТа – сказочное пополнение: «Малыш и Карлсон». С 20 ноября в афише значится эта маленькая опера для маленьких театралов, фантазеров и их родителей, которые тоже родом из детства.
Вячеслав Стародубцев, главный режиссер театра, вдохновитель союза театра и детской аудитории, был чрезвычайно увлечен идеей появления в афише героев книг Астрид Линдгрен, Буквально за пару встреч слаженная постановочная команда (художники Тимур Гуляев и Елена Олейник, видеоконтент Вадима Дуленко, свет Сергея Скорнецкого) придумала интересную сценическую историю, географию, дизайн. Спектакль рождался легко и радостно, получился, что надо: в меру веселый, в меру лирический, отлично выстроен, стилистически выдержан, оптимален для восприятия. Артистические «выкрутасы», упоение игрой, хорошее настроение в зрительном зале – отдельная история для будущих очерков.
А вот собственно опера «Малыш и Карлсон» сочинялась не быстро, процесс был (как и должно) не линейный, не предсказуемый, но упорный и с неумирающей надеждой.
«Малыш и Карлсон» – не просто премьера, а мировая премьера, что означает – первая постановка произведения. Более того, данная опера – это заказ театра ныне живущим и здравствующим авторам-соотечественникам: московскому либреттисту Евгению Фридману и петербургскому композитору Антону Гладких. Любопытно было поработать с композитором, достаточно далеким от традиций оперного жанра, при этом прошедшим полную академическую школу в Санкт-Петербургской консерватории в классе признанного мэтра проф. Геннадия Банщикова.
Обращаясь к Антону Гладких, модному композитору, аранжировщику, универсалу, театр рассчитывал на попытку освежить музыкальную интонацию, попробовать что-то в области новых фактур и мелодий. Как это получилось – судить критикам, а пока заглянем на композиторскую «кухню», тем более, что Антон Гладких был приглашен на премьеру.
А.Г.: Сюжет о Малыше и Карлсоне – рай для композитора. Я вдохновлялся им. В нем можно представить целый калейдоскоп жанров, приемов. Кстати, лейтмотив Карлсона (главный штрих к портрету персонажа) родился тем же вечером, когда поступило предложение. Это невероятно увлекательный процесс жить с героями сказки, а я прожил с ними полтора года.
Практически у каждого героя и его особого состояния, переживания есть свой лейтмотив, такая устойчивая музыкальная фраза. Конечно, с поправкой на маленькую оперу для маленьких: не стоит представлять вагнеровские оперы, где лейтмотивы практически доведены до совершенной системы.
– Малыш и Карлсон – ваши герои?
АГ.: Карлсона с детства знают практически все. Кстати, на меня в детстве мультик о Карлсоне оказывал странное, даже несколько пугающее впечатление, хотя какую-то общую параллель с Малышом сейчас я могу прочертить. Недаром же возникла эта история в моей жизни. Образ трогательного Малыша мне близок – он мечтатель, грезит о звездах, упоенно читает книги...
А Карлсон?.. Знаете, мой Карлсон всегда был внутри меня. Родители с утра до вечера находились на работе, но я совершенно не скучал и постоянно придумывал себе развлечения.
– Все-таки, расскажите, как создавалась музыка?
АГ: Произносить избитую фразу, что процесс создания любого произведения сложен, значит, ничего не сказать... Особенно, учитывая разные обстоятельства, которые подбрасывала жизнь и мне, и всем в течение последнего времени. Ну вот, некоторые штрихи процесса рождения музыки… Сперва, к примеру, ты быстро «накидываешь» материал – одну, вторую сцену... А далее начинается длительная и детальная работа над логикой построения сквозных элементов. Лейтмотив усиливает, подкрепляет впечатление – на бессознательном уровне детям он отчетливо понятен, слышен.
Каждый герой в процессе развития обязательно меняется. В сцене с Бетан и Боссе звучит тема дня рождения Малыша, на фоне которой герой размышляет о своих заблуждениях насчет личности Фрекен Бок – прежде он считал ее довольно жесткой и эксцентричной леди. Здесь Малыш проецирует свое счастье на домоправительницу. Прежде чем делать выводы, необходимо побыть с человеком, понять его, ведь любой незнакомец, вызывающий неприятие, отторжение, может, просто носит маску?
– Вы довольно разносторонний композитор. Насколько музыкальный театр вам интересен как возможность композиторских поисков?
А.Г.: Театр – моё всё! В консерватории я мечтал работать над большими проектами, мне казалось, что в них могу полнее всего раскрыть свой потенциал. Предложение работать с театром «Комедианты» мне поступило сразу по окончании вуза. По каким-то причинам я не пошел по этому пути, возможно, меня смущала специфика музыкальной составляющей драматического театра. Хотя сейчас я понимаю, что судьба давала шанс.
Затем возник детский спектакль для Ханты-Мансийска (музыкальные номера к детскому кукольному спектаклю «Сказки для Аленки»), затем оперетта «Не может/может быть» по рассказу Зощенко «Свадьба». Как только я услышал – Театр, Зощенко и Оперетта, то сразу же ответил: «Да!». Можно сказать, что «Карлсон» – это третий по счету театральный проект, полноценная опера с элементами мюзикла – синтетического жанра, объединяющего все лучшее, чего достигла театральная индустрия. Если все это совместить, то «Карлсон» – опера-мюзикл.
– Что вы хотели бы пожелать юным зрителям?
– Дорогие ребята! Эта удивительная, невероятная, смешная, и в то же время немного грустная история. Автор, Астрид Линдгрен, в очередной раз напоминает нам простую мудрость – счастье не где-то далеко. Оно рядом – в нас самих! Выдумать его не сложно. Просто фантазируйте и радуйтесь! Озорник Карлсон – это воплощение баловства, весёлого и беззаботного отношения к жизни. Не забывайте своего друга, своего Карлсона, навещайте его, даже когда станете взрослыми. Радуйтесь наступившему новому дню и простым вещам! Взрослейте, но оставайтесь в душе чуточку ребёнком! И тогда праздник, и отличное настроение будут всегда с вами!
