Дорогие друзья! Уже завтра, 4 августа, на Большой сцене НОВАТа партию Бартоло в опере «Севильский цирюльник» Россини исполнит лауреат Национальных оперных премий «Онегин», лауреат II премии II Международного вокального конкурса Фонда Елены Образцовой «Хосе Каррерас Гран-При», лауреат всероссийских конкурсов и ведущий солист оперной труппы Алексей Зеленков!
Предлагаем вам большое интервью, в котором артист делится своими планами на будущее, рассказывает о своих любимых ролях, ближайших спектаклях и не только.
В мае поклонники творчества лауреата Национальных оперных премий «Онегин», лауреата II премии II Международного вокального конкурса Фонда Елены Образцовой «Хосе Каррерас Гран-При», лауреата всероссийских конкурсов и ведущего солиста оперной труппы НОВАТа Алексея Зеленкова узнали о том, что у артиста состоялся блестящий дебют на сцене Немецкой Оперы на Рейне. Наш баритон исполнил партию Мишонне в премьере оперы Франческо Чилеа «Адриана Лекуврер» под управлением маэстро Антонино Фольяни.
Несмотря на столь молодой возраст, сценическая зрелость харизматичного артиста поражает. Сегодня мы являемся свидетелями того, как Алексей сумел зарекомендовать себя не только в России, но и за рубежом. Дебют, о котором мы рассказали ранее, оказался настолько успешным, что Алексей получил приглашение на дальнейшее сотрудничество и уже осенью текущего года выступит на театральных сценах Германии!
Длительный постановочный процесс, пять премьерных спектаклей.… По объективным причинам у Алексея состоялся перерыв. Но сейчас! Артист соскучился и вновь вернулся на родную сцену – 28 июля мы стали участниками поистине выдающегося воплощения образа безжалостного Барона Скарпиа в опере «Тоска» Джакомо Пуччини.
И это лишь начало. Алексей готовится к целой серии не только имеющихся в репертуаре театра спектаклей, но и будущих премьер: «Севильский цирюльник» (4 августа), «Летучая мышь» (17 августа), «Травиата» (24 августа), «Дон Паскуале» и «Царская невеста».
– Предлагаю обсудить три вопроса. Вы спели «Иоланту», «Тоску»… По текущему репертуару нас ждут еще «Травиата», опера-буффа «Севильский цирюльник» – совершенно иное перевоплощение, а дальше «Летучая мышь» – украшение всех оперных домов. Лично у меня была мечта услышать оперетту именно в исполнении хорошего оркестра и прекрасных голосов.
– Это такая оперетта, что не каждый оперный певец споет.
– Все эти спектакли для вас родные?
– Дело в том, что Скарпиа – полное попадание. Брутальный персонаж, безусловно, злодей. Любящий, страстный, хитрый и не юлит. Он просто говорит: «Я хочу тебя, Тоска» и объясняется в любви похлеще, чем Каварадосси, который рисует Мадонну, похожую на другую женщину, не на Тоску. Как он мог? Если он так сильно ее любит? Скарпиа другой… Он похож немножко на Яго. Берет свое, любит смешивать и вкушать вина. Тоска для него – это жизнь, объект желания. Словно паук, заманивающий в ловушку любимую женщину. С «Севильским цирюльником» приключилась длинная история. Когда началась постановка, мне предложили Бартоло – не Фигаро. Я сразу подумал, что нет. Но потом услышал, что такого типа роли, как буффонный бас, то есть высокий, поют и баритоны. Я чистый баритон и мне местами тяжело исполнять эту роль. Они (роли) у меня живут немножко своей жизнью. Пушкин писал, что его удивило решение Онегина – пойти на убийство своего друга? Я могу приврать, но это было (мне очень повезло с педагогами). Теперь я очень люблю партию Бартоло – бурчащий дядька, любящий Розину. Роль и опера очень приятные. У меня есть фраза: «В опере все умерли и все хорошо». Здесь же – все живы и все счастливы.
– Для оперы это большая редкость.
– Эти оперы нужны! Люди радуются, получают положительные эмоции. Они как антидепрессант. Сейчас будет еще и «Дон Паскуале». Светлые, искрящиеся, искрометные, как «Летучая мышь», где никто не умирает. Не искушенные оперой люди считают, что опера это скучно и в конце все умирают. Нет! «Любовный напиток», «Севильский цирюльник», «Дон Паскуале» – искрящиеся и искрометные оперы, где все живы и счастливы. Люди должны прийти, улыбнуться. Не только пройти катарсис через страдания и смерть персонажа, но и получить радость, удовольствие от классных вокальных номеров. Все знают эти вокальные номера в «Севильском цирюльнике», а уж скороговорку Бартоло…
– Получается, что из ближайших опер две – антидепрессанты.
– Да-да! «Летучая мышь» – это самая классическая оперетта, которую реально не все профессионалы могут ее исполнить. Настоящий антидепрессант! Она настраивает меня больше на новогодний лад – брызги шампанского, все искрится. Что «Севильский цирюльник», что «Летучая мышь» – музыка просто излучает свет! Но у некоторых персонажей встречаются грустинки, скажем, у Альфреда.
– И мы плавно переходим к двум упомянутым премьерам – «Царская невеста» и «Дон Паскуале».
– Да, в «Севильском цирюльнике» я пою доктора Бартоло, а в опере «Дон Паскуале» – доктора Малатеста. Интриган еще тот. Похож на Фальстафа из «Фальстафа». Я думаю, что концертное исполнение – это временное явление. «Дон Паскуале» – это одна из самых известных опер белькантовского репертуара абсолютно везде. Это веселье, смех, мастерский прием, когда скороговорок очень много, когда даже дуэт – скороговорки, доходящие до кульминационного пика. Музыка потрясающая! Думаю, этот спектакль украсит наш театр и в будущем приобретет сценический образ.
– Перед самым отъездом в Германию вы узнали о партии Грязного.
– Тяжелая опера… «Царская невеста» – та опера, где в конце принято всем произнести с выдохом: «Ох, Господи». Это действительно тяжелейшие события. Что должно было произойти с одним из главных исторических персонажей? Грязной – лютый человек. Опричник, для которого человека убить – все равно, что таракана раздавить. Почему он сознался в своей интриге, связанной с убийством Лыкова – оклеветал его и сам лично вонзил кинжал в сердце по приказу царя? Этому могла поспособствовать только божественная любовь! Он увидел эту страдающую Марфу.… У меня сердце не на месте, когда я учу партию. «Бояре! Я грешник окаянный! Я Лыкова оклеветал напрасно», – он ее так сильно полюбил, что пожалел в конце, когда она с ума сходит от отравленного зелья. После этого он начинает, конечно, сам сходить с ума, и у него есть страшные слова в конце: «Сам буду бить челом царю Ивану и вымолю себе такие муки, каких не будет грешникам в аду». Это сильно! Эта опера – трагедия о человеке, страстно полюбившего чистую Марфу. Я застал не очень хорошую постановку в театре. Начинал я в хоре (мы сидели в яме). Опера была настолько урезана и непонятна.
– Сейчас над постановкой оперы будет работать высокопрофессиональный дуэт Окуневых – папа и сын. Впервые вместе!
– Это супер профессиональный тандем! Сколько мы знаем и прекрасных костюмов и декораций. Окунев старший – величайших художник России. Сейчас очень радостно, что эта опера будет, насколько я понял, с классическими костюмами и декорациями. Масштабно! «Царская невеста» – опера для нашего театра! Честно! И мы все очень рады, что будем над ней работать. Сколько там трагедии, понятной русскому человеку. Прекрасный персонаж Любаша.… Когда она поет Грязному знаменитое ариозо «Ведь я одна тебя люблю»! Она готова душу ему отдать, а Грязной неумолим здесь. Его сердце принадлежит только Марфе. В опере очень много русских интонаций, взятых из народа, например, когда поют хвалебную песню Государю: «Слава на небе солнцу высокому…». Я считаю, что, конечно, знатоки Римского-Корсакова говорят о «Китеже», о других его не особо известных операх. Но на мой взгляд, наверное, эта опера самая лучшая! Есть бесподобные «Снегурочка», «Садко»… Для меня самая русская опера – это «Борис Годунов», на втором месте – «Царская невеста». Мы огромный Сибирский Колизей – мы должны восхвалять русскую культуру! Люблю оперу «Жизнь за царя». Мое осознание – стать оперным певцом пришло на уроке музыкальной литературы, когда я услышал арию Сусанина. После я вообще больше не хотел заниматься на баяне. Меня так пробило! Я еще пытался подражать. Сколько лет мне было… Ария Сусанина – кладезь всего. Но, скажу вам честно, мое отношение к Глинке неоднозначное. В опере «Руслан и Людмила» очень много лишнего – огромный материал, действие развивается медленно. Вагнера также часто за это критикуют.
– И последнее. Чтобы вы хотели исполнить из того, что у нас не идет?
– Все-таки думаю, что «Риголетто». Я дошел до того, чтобы исполнить эту топовую баритоновую партию. В этом образе все – и любовь, и нежность, и драматизм, и отчаяние. Особенно в конце. С другой стороны, могу сказать, что как любой хороший вокалист – хочу спеть больше.
Александр Савин, СultVitamin.
Ссылка на полный источник