Казалось бы, приезд на гастроли в Большой театр с «Лебединым озером» мог стать балетным случаем «приезда в Тулу со своим самоваром» (Прим. переводчика: в оригинале – «со своим углём в Ньюкасл» – угледобывающий регион Англии). Однако Новосибирский балет предъявил не просто какое-то старое «Лебединое озеро», а воссозданную Михаилом Мессерером классическую постановку Большого театра, которая исполнялась там в течение многих лет – с тех пор, как дядя Михаила, Асаф сделал её в 1937 году. То была не только работа Асафа, а спектакль, основанный на версии Александра Горского 1901 года; короче говоря, это «Лебединое озеро» с родословной!
Мессерер впервые представил своё восстановление в 2010 году в Михайловском балете Санкт-Петербурга, где в течение десяти лет был главным балетмейстером, спектакль гастролировал по миру, в том числе в лондонском Колизее, а сейчас Мессерер поставил его для новосибирской труппы.
Первое из великолепий спектакля – декорации и костюмы Симона Вирсаладзе. Изначально созданные специально для лондонского сезона Большого театра в 1956 году, они теперь вернулись туда, где им и предназначено быть – обширная сцена Большого театра искусно оформлена, а танцовщики эффектно одеты в «средневековый шик» 1950-х годов. При этом нет ничего постороннего, ничего лишнего; в то время, как Лондон стремится к чрезмерностям в духе Вест-Энда, решения дизайна этого «Лебединого озера» сочетают в себе элегантность с нежеланием в чём-либо переусердствовать.
Но это отнюдь не музейная консервация: Мессерер, как и в случае с хореографией, позаботился о том, чтобы постановка смотрелась актуальной сегодня, к этому относится и использование видеопроекции: озеро четвёртого акта вспенивается во время бури; прямо в воду рушится замок погибающего Ротбарта…
Хореография привела Москву в восторг: знаменитая версия была увидена вновь – в ней каждая поза известна поколениям поклонников балета во всём мире по фотографиям великих звезд Большого театра. Честно говоря, хореографии Мариуса Петипа там немного, кроме, пожалуй, pas de deux черного лебедя; несколько больше – от Льва Иванова, однако у этой версии свои собственные исполнительские традиции, и хотя танцы лебединого кордебалета здесь менее изобретательны, чем у Иванова – предпочтение больше отдано линиям танцовщиц, чем их группам, – тем не менее невозможно отрицать конечный результат!
Сценарий знакомый; даже если во втором акте количество балерин изменилось, то три «больших» лебедя и шесть «маленьких» лебедей гарантируют, что никто не чувствует себя обделенным. Постановке придан дух «старинности» – как в жестах и позировках, так и в том, что Мессерер решил оставить туфли на каблуках для многих, в том числе Зигфрида, который переодевается в балетки для своего соло первого акта, но только с тем, чтобы обратно надеть каблучные туфли и выйти в них на берег озера. Это очаровательно и делает использование туфель и пуантов чем-то особенным.
Новосибирская труппа, которой в настоящее время руководит приглашенный солист Мариинского театра Денис Матвиенко, имеет собственное училище и показала себя хорошо обученным ансамблем, с приятной однородностью кордебалета и реальной увлеченностью исполнителей характерных танцев третьего акта. Однако на уровне солистов наблюдается тенденция к бесцветности, и только Никита Четвериков выделяется в pas de trois первого акта. Роль Шута – подарок для миниатюрного танцовщика с феерической техникой, что и доказал Коя Окава, неизменно сиявший мягким юмором.
Ведущие партии исполняли гости из Михайловской труппы – Виктор Лебедев и Анастасия Соболева. Для своего Зигфрида Лебедев выбрал образ «принца, живущего по соседству», это не соответствует стандартному поведению классического премьера, он слишком много улыбается и недостаточно проецирует характер своего героя. Но танец Лебедева идеально отточен и элегантен, он демонстрирует уверенную, словно по маслу скользящую технику, и он сильный партнёр. К тому же, редко можно увидеть у танцовщиков-мужчин столь деликатный и уважительный подход к хореографии.
Соболева чувствовала себя в равной степени дома в образах как Одетты, так и Одиллии, причём настолько, что потребовалось ущипнуть себя – та ли самая это танцовщица? – такова ее способность проецировать разные персонажи. Убедительная во всех аспектах двойной роли, она успешно создала контраст между Одеттой и Одиллией, в особенности использованием плеч и спины и рук, мягко-эластичных и податливых у её Одетты, но ослепительно-резких у черной самозванки. Если у её Королевы лебедей отсутствовала высшая степень поэтичного лиризма, то, все равно, это было запоминающееся исполнение.
Это «Лебединое озеро» показало, что в Москве существовала балетная жизнь до Юрия Григоровича, который стал доминировать в Большом театре в 1960-х годах (и продолжает, в возрасте 92 лет, как резидент-хореограф). Эта постановка являлась визитной карточкой советского режима во всем мире, она способствовала славе выдающихся имён в балете. Её восстановление на родной сцене можно только приветствовать.
Gerald Dowler
Dancing Times
Фото Михаила Логвинова