Максим Аркадьевич Дахненко – заслуженный артист России, актер театра МХАТ Горького, актер театра и кино, родился 31 марта 1972 года в сибирском городе Кемерово. В школьные годы Максим увлекался плаванием, лыжами, верховой ездой. В студенчестве, с 1990 года, начал заниматься спортивным фехтованием на шпагах. В 1993 году окончил Высшее театральное училище (институт) имени М.С. Щепкина (художественный руководитель курса – Владимир Алексеевич Сафронов) при Государственном академическом Малом театре России в Москве и был принят в труппу Московского художественного академического театра Горького (МХАТ Горького). Принимал и принимает участие во всех репертуарных спектаклях театра, много снимается в кино. Новосибирским зрителям артист известен по своим ролям в спектакле «Мастер и Маргарита» и «Женщины Есенина»
В премьерных показах спектакля «Три сестры» на Большой сцене НОВАТа будет играть роль Александра Игнатьевича Вершинина. Публикуем небольшое интервью с актером.
Когда вы узнали, что Сергей Глебович Десницкий будет восстанавливать спектакль «Три сестры», какие у вас были ощущения?
Волнение, конечно, и ответственность. Я служу во МХАТе с 1993 года, давно. Я застал плеяду великих, истинных мхатовцев! Большинства из них нет уже, к сожалению. Каждая встреча с ними оставляла незабываемые впечатления и доставляла огромное удовольствие. Это не только сценический опыт, но и жизненный. Я невольно воспитывался и учился у них нашей потрясающей профессии. Каждый из них уникален и неповторим. Когда они собирались вместе, я всегда сидел рядом и наслаждался их беседами. Мне вообще везло на такие встречи. И не только с людьми культуры. Это обогащает тебя. Личности с большой буквы! И возможность поработать с Сергеем Глебовичем – это без преувеличения богатство.
А кого вы играете в этой постановке?
Я исполняю роль подполковника Александра Игнатьевича Вершинина. Персонаж сложный и неоднозначный. Прежде всего, это военный человек. А кто такой военный в то время? Это честь, достоинство, поведение в обществе, этикет, множество бытовых нюансов, которые накладывают на тебя ответственность в исполнении этой роли. Конечно, есть тема любви, которая подарена Антоном Павловичем этому персонажу. Огромное спасибо ему за это! Все становится сложным и неоднозначным. Возможно, он грешник. Но это секрет, который мы будем раскрывать в течение всей постановки. В финале он остается со своей женой и двумя дочерьми. Он не может переступить черту, хотя для него эта любовь – глоток воздуха, его прерванный полет по отношению к Марии Сергеевне. Полет, который он сам прервал. Этот полет был коротким, очень коротким. Он взлетел и вернулся на круги своя. Можно ли назвать это несчастьем? Я не знаю. Мы будем отвечать на эти вопросы вечно. Ровно столько, сколько будем играть этот спектакль. Я пока затрагиваю только глобальные вещи. А сколько там нюансов! Но вот как-то так мне видится Вершинин.
Вы входите в роль Вершинина или “надеваете” ее?
Войдя в роль, не забудь выйти. Конечно! Потому что, если в ней задерживаться, то можно сойти с ума. Другое дело, когда роль не отпускает или ты работаешь над новой. Когда ты забываешься на полчаса, на полдня, на день... Ложишься спать, и тебя не отпускают мысли, либо попалась какая-то строчка, либо увидел какую-то картину. Я не знаю, что будет за поворотом. Но и за поворотом иногда случается встреча, которая тебя переносит опять в эту роль и дает ответ на какую-то мысль, на какую-то мизансцену, на какое-то сквозное действие, на какое-то обстоятельство, которое ты играешь. И оно либо дополняет, либо разрушает надуманное, и ты задаешь себе еще пять вопросов, а, казалось бы, ты уже на все вопросы ответил. Поэтому я обязательно выхожу из образа, снимая костюм по окончании спектакля. Анализирую, естественно. Вот Вершинин – роль мирового репертуара. Как я люблю говорить, такого спектакля, который идет на нашей сцене, нет нигде в мире. Это классическая постановка, поставленная Немировичем-Данченко по законам реалистического театра. У нас идет эпиграф, где Сергей Глебович объясняет, что не надо ничего придумывать, все написано, просто надо на это посмотреть современными глазами. Он уводил нас в свои изыскания, мы все это придумывали, какие-то догадки, какие-то вообще фантастические версии, которые могут быть вот здесь, между этими людьми или у этого персонажа. Даже актеры, занятые в спектакле, – это три разных поколения. Воспитание, видение Чехова, поведение, как разговаривают... Придать этому смысл, гармонию, красоту, чеховскую ноту, отталкиваясь от индивидуальности каждого, – это и была одна из главных задач Сергея Глебовича. Что такое мужчина в «Трех сестрах»? Тон. Речь. Осанка. Практически все роли – это военные. Много лет я играл Соленого в этом спектакле. У нас было как минимум два восстановления. К нам приходили специалисты по этикету. И каждый учил, как делать правильно. Одни говорили, что никогда они не снимали перчатки, другие говорили, что снимали. Третьи говорят, что никогда они не кладут ногу на ногу, другие говорят наоборот. Множество нюансов. Честно, запутался. С Десницким мы сделали свою версию. И, уверен, не ошиблись. Исполняя роль Соленого, я никогда не снимал перчатки. Деталь, от которой было комфортно. Это его скорлупа, это его образ. Мне так ощущалось. А еще работа с партнером. Не могу промолчать и не сказать о моей бесподобной партнерше, актрисе МХАТа – Наталии Медведевой в роли Маши. Это огромное счастье и подарок для меня. Когда недосказанность, любовь на сцене, когда все между слов, когда все со спины, когда все должно быть глазами, когда все должно быть, я не знаю, полумизиничным жестом, говорящим о том, что мы влюбляемся, любим и не можем жить друг без друга. Это очень тяжело. Мы разрываем отношения. Журавли улетели. Есть, конечно, телеверсия «Трех сестер», где Сергей Глебович исполнил роль Тузенбаха. Он просил не считать ее как нечто исходное, как аксиому. Драматический театр – действо, идущее на сцене, настоящее, сегодняшнее. Спектакль надо смотреть только на сцене. Любая телеверсия никогда не сможет передать смысла, дыхания, пульса, нерва, сиюминутного ощущения настоящего, не сможет передать того, что вот именно сейчас и только сейчас происходит на сцене. Завтра это уже не повторится! «Три сестры» – спектакль из числа тех, в которых актеры работают без прикрытия. Да, сценография спектакля изумительнейшая. Таких декораций нет нигде. Но я все равно считаю, что «Три сестры» важны актерами, которые исполняют эти роли, теми, кто готов и имеет на это право. И это касается любой пьесы Чехова. Важна личность. Я говорю не об известности, звездности, нет. Я говорю о составляющей души, сердца, мощи и богатстве нутра актера, частичку которых он сможет вложить в свой образ, выходя на сцену, отдать зрителю. Вот поэтому спектакли и отличаются. Есть личность – будет спектакль, роль, нет – не будет зрительского успеха. Если это случилось, значит, там потрясающий ансамбль, там все угадано в подборе актеров и актрис, которые исполняют эти великие роли. Винить в каком-то провале, неудаче мы можем только себя. Мы не можем прикрыться музыкой, светом, декорациями. Хорошо, открылся занавес. Первые две минуты мы можем наслаждаться увиденным, но потом выходят актеры, и дальше все зависит только от них, от масштаба их личности. Это самое главное. Самое главное здесь – актер.
«Женщины Есенина», «Нежданно-негаданно», «Три сестры», «Над Не». Как вы считаете, спектакль «Три сестры» не выпадает из этого ряда?
«Женщины Есенина», «Нежданно-негаданно», «Три сестры» и «Над Не» – это спектакли, которые дополняют друг друга своей непохожестью. Театр должен удивлять своим разнообразием, пробовать, экспериментировать, отвечать на вызовы времени, которые меняются молниеносно, и не бояться. Важно помнить о традициях и истоках. И не позволять никогда опускаться ниже определенного уровня в любой сценической работе. Пошлость и похабщина совершенно недопустимы. Мы стали выезжать на гастроли и показывать спектакли, поставленные Татьяной Васильевной Дорониной и под ее руководством, такие как «Пигмалион», «Леди Гамильтон», «Мастер и Маргарита», «Отцы и дети» и наконец-то «Три сестры». Это вызывает огромный интерес у зрителей. Они соскучились по классическим постановкам с красивыми декорациями и костюмами, в которых актеры понятны и слышны. И овации в финале – лучшее тому подтверждение. Я участвую практически во всех спектаклях, поэтому не могу объемно оценивать их со стороны. Но я могу сравнить свои ощущения со зрительским восприятием. Я люблю говорить, что есть три разных спектакля: когда смотришь из-за кулис, когда смотришь из зрительного зала и когда выходишь на сцену. В каждом из них есть своя атмосфера и эмоции.
Как вы думаете, сможет ли спектакль «Три сестры» заинтересовать молодое поколение, если выражаться молодежным сленгом, ”зайдёт” ли?
Это сложный вопрос, я не знаю на него ответа. Я очень надеюсь, что они придут на спектакль. Мне будет интересно послушать их мнение и увидеть их реакцию.
А какую реакцию публики вы наблюдали после первых показов премьеры?
Очень хорошую.
Есть ли среди зрителей молодежь?
Да, сейчас публика очень разная. Я тоже привыкаю к ней, поверьте мне. Я видел совершенно другую публику. А сейчас она такая разнообразная, и это очень приятно, когда спектакль слушают. Слушают! Слышат! Это «Три сестры». Чехов. Это интересный и сложный процесс сопереживания, и, возможно, именно в нем заключается смысл воспитания спектаклем.
Спектакль МХАТа Горького «Три сестры» Антона Чехова с участием заслуженного артиста России Максима Дахненко состоится на Большой сцене НОВАТа: 10, 11 и 12 апреля в 19:00, 13 апреля в 17:00, 14 апреля в 15:00.
Спектакль участвует в программе «Пушкинская карта».
Билеты ‒ на сайте novat.ru, в мобильном приложении и в кассе театра.
До встречи на спектаклях! НОВАТ