Балет «Собор Парижской Богоматери» Ролана Пети – одна из самых долгожданных премьер 77-го сезона на сцене НОВАТа. В преддверии премьерного показа спектакля балетмейстер-постановщик Луиджи Бонино и его ассистент в работе с кордебалетом Джиллиан Уиттингем согласились дать интервью и приоткрыть завесу тайны над замыслом балета Ролана Пети, поговорить об уникальном наследии французского хореографа и поделиться впечатлениями о работе с новосибирской труппой.
Литературный источник балета «Собор Парижской Богоматери», одноименный роман Виктора Гюго, многим хорошо знаком. Как Ролан Пети работал с шедевром Гюго, перенося его на балетную сцену? Что оказалось в центре внимания его замысла?
Луиджи: Из объемного литературного произведения, из многих сюжетных линий хореограф оставил только линии главных героев романа. Сюжетную фабулу балета он сконцентрировал вокруг четырех персонажей – Эсмеральды, Квазимодо, Фролло и Феба. В «Соборе Парижской Богоматери» Ролана Пети все персонажи очень отчетливые, яркие, диаметрально противоположные, со своей историей, мотивацией, опытом. Эсмеральда – цыганка, Квазимодо – чудовище, Фролло – представитель церкви, Феб – власти.
Пети не любил перегружать свои балеты лишними деталями, хитросплетениями. Его всегда беспокоил больше театральный, визуальный аспект. Делал он это интуитивно. Если взять его же «Кармен» и сравнить с одноименной оперой, то в опере намного больше героев, в балете же он оставил трех действующих лиц – Кармен, Хосе и Тореадора. И в «Соборе Парижской Богоматери», работая с первоисточником, Пети сосредоточился на сильных и ярких образах.
Из четырех главных героев «Собора Парижской Богоматери» в балете Ролана Пети, пожалуй, наиболее интересно решен образ Квазимодо. У него нет специального грима или костюма, которые придали бы ему устрашающий вид «горбуна из Нотр-Дама». Насколько тяжело артисту воплотить этот образ, имея в арсенале исключительно пластику тела, все ли с этим справляются?
Луиджи: Воплотить этого персонажа действительно очень сложно. Даже просто стоять в течение часа, правым плечом изображая горб, – уже непростая задача, не говоря собственно про хореографию. Как правило, в первый день работы солисты усердно стараются, а на второй день страдают, так как от неестественного положения правого плеча у них пережимаются мышцы. Ко всему прочему добавляется и психологическая нагрузка. В балете очень важно прочувствовать своего персонажа. Ролан Пети сам исполнял Квазимодо. Он не считал этого героя уродцем. Даже внешне Пети видел его принцем, но только с горбом. Квазимодо – не монстр, потому что внутри у него большое, нежное, полное любви сердце. Он уязвимый, подверженный влиянию извне, чувствительный. Но все вокруг считают иначе только потому, что у Квазимодо есть горб.
В «Соборе», помимо выразительных образов четырех главных героев, колоссальной энергией обладает и кордебалет. Можно ли выделить в балете пятое действующее лицо – толпу?
Джиллиан: Да. В «Соборе» действительно пять действующих лиц. У кордебалета очень важная роль – он участвует во всем происходящем и передает многие настроения. Сравнивая с романом Гюго, понимаешь, сколько у Ролана Пети символического смысла в переплетении линий основных персонажей и толпы, в том, как хореограф заставляет их взаимодействовать.
Луиджи: Толпа всегда присутствует, а ее мощь, ее силу выражает хореография.
В таком случае, какую функцию в балете выполняет толпа – она участник действия, комментатор или наблюдатель?
Луиджи: Всё сразу. Например, когда Квазимодо догоняет Эсмеральду, и они оказываются во Дворе чудес (4 картина), то сталкиваются с толпой страшных существ и жутких тварей. Понять действие главных героев мы можем – Квазимодо защищает Эсмеральду, но выделить какую-то одну функцию толпы – нет. Она и участник, и наблюдатель, и комментатор.
Какие ключевые сцены вы можете выделить в балете?
Луиджи: Все! Будь то первая сцена, когда сорок человек идут, напирая на тебя, – это очень впечатляет. Или начало второго акта – очень выразительная сцена с колоколами, или па-де-де…
Джиллиан: Вообще все сцены. Каждая по-своему убедительна.
Луиджи: Да, причем не только в плане хореографии, но и визуально каждая решена очень ярко, в контрасте с предыдущей.
Что вы можете сказать о музыке Мориса Жарра? Насколько она дансантна? Все ли артисты с легкостью вживаются в нее?
Луиджи: Я обожаю эту музыку, но она очень непростая, танцевать под нее сложно. Вся музыка этого балета насыщена сложными размерами, неоднородным метром, переменной пульсацией. Артистам нужно не просто ориентироваться по мелодии, а все время считать про себя доли.
Джиллиан: Да, хореография сложная, и музыка сложная, и сложно «вбить» эту непростую музыку себе в голову. Но когда проходит время, и она все-таки укладывается в сознании, становится проще танцевать, потому что хореография идеально совпадает с музыкой. Они переплетены и составляют единое музыкально-танцевальное целое. Хореография является идеальным воплощением музыки, и поэтому, как только ты запоминаешь музыку, проникаешься ею, ты уже не можешь танцевать не так.
Луиджи: Это лишь одна грань гения Пети. У него каждый шаг, каждое pas наполнено смыслом, в этом особенность его балетов.
Как, например появление Фролло в начале первого акта: когда в оркестре звучит бубен (тема Эсмеральды), одна из рук священника движется в такт бубну, а другая пытается ее удержать.
Луиджи: Да. Здесь хореография помогает понять, что у Фролло есть чувства к Эсмеральде, и что он отчаянно пытается их подавить.
Луиджи, Вас называют «хранителем хореографии Ролана Пети», и большой пласт вашей творческой жизни связан именно с воссозданием его балетов на разных сценах мира. Что для Вас является важным в этой деятельности?
Луиджи: Для меня важно всё наследие Пети. Последние несколько лет мы путешествуем с Джиллиан и ставим его балеты по всему миру. Самая важная задача для меня – донести исполнителям-танцорам идею, замысел, видение, стиль хореографа. Дело не только в хореографии, важна каждая деталь, причем как для солистов, так и для кордебалета. В балетах Пети очень важен кордебалет, он всегда помогает солистам создать образ и рассказать историю более подробно, более полно. Это касается всех балетов Пети. Если кордебалет будет отлично всё исполнять, а солисты нет, то вся постановка развалится, и наоборот.
Что для вас наиболее притягательно в балетах французского хореографа?
Луиджи: Музыка, хореография, атмосфера, собственно, театральность спектакля, чего больше не увидишь нигде. Это не потому что я его очень сильно люблю, а потому что Пети действительно уникален. Я всегда говорил, что он – художник, у которого есть палитра с огромным количеством разных цветов, позволяющая создавать очень отличные друг от друга балеты.
Взять его «Собор Парижской Богоматери» и «Кармен» – это два разных мира. Или «Коппелию», «Duke Ellington», или «Pink Floyd Ballet», в постановке которого участвовала знаменитая рок-группа, или великолепный балет «Чарли Чаплин» (главная роль была создана Роланом Пети специально для Луиджи. – Прим. ред). Столько балетов, и все разные, по-своему яркие. У других хореографов зачастую постановки выполнены в одном стиле, воплощают оттенки одного цвета, в отличие от богатой палитры балетов Пети. При этом я не говорю, что это плохо, или что балеты других хореографов некрасивые, они просто похожи.
Соприкасаясь с таким уникальным наследием, можете ли Вы позволить себе интерпретировать балеты Ролана Пети по-своему?
Луиджи: Нет, конечно, нет. Сменить акценты, подчеркнуть другие смыслы – нет. Только видение маэстро.
Работая над постановкой «Собора» с новосибирской труппой, все ли артистам давалось легко, или все-таки возникали какие-то трудности?
Луиджи: Это был ужас, кромешный ужас (смеется…)! Любой труппе, взращенной на классической хореографии, сложно воспринимать и вживаться в неоклассику Пети. Для тех, кто никогда не танцевал его балетов, особенно сложно в начале, это касается и солистов, и кордебалета. В выполнении элементов они привыкли к определенной позиции ног, к классическим канонам и правилам исполнения. А тут появляемся мы и говорим, что даже базовые вещи нужно делать иначе. Классическим танцорам, для которых естественна первая позиция ног, просто стоять в шестой позиции – уже сложно. А еще и музыка, сложная музыка…
Джиллиан: В кордебалете вашего театра есть сильные артисты, успешные в исполнении классической хореографии. Поначалу им было непросто постигать неоклассику, но с каждой репетицией они всё больше проникались новой техникой.
Луиджи: Артистам нравится эта хореография. В конце концов они влюбляются в нее.
Джиллиан: Да, потому что она дает им больше свободы самовыражения и в передаче энергии.
В работе над образом тоже возникали какие-то трудности, или они были связаны только с техническим аспектом?
Луиджи: Всё вместе. Техника другая, конечно, нужно больше времени для ее освоения.
Джиллиан: Художественный аспект передачи образа тоже сложен, в том числе и в кордебалете. Артисту кордебалета важно обладать яркой индивидуальностью.
В труппе Ролана Пети, в которой Луиджи работал очень долгое время, кордебалет состоял из ярких личностей. Если посмотреть видео, например, «Коппелии» Пети, то мы увидим, что артисты кордебалета все яркие и разные, их невозможно воспринимать как толпу, как классический кордебалет.
Луиджи: Но у вас просто отличная труппа. Видно, что артисты много трудятся, любят балет, много работают. Радостно наблюдать, как стараются и солисты, и кордебалет, вообще все. Очень ценно содействие, помощь в работе со стороны ваших балетных репетиторов.
Джиллиан: Да, и отдельное спасибо концертмейстеру Италии Новиковой, которая также отлично справлялась со своей работой, с музыкальной стороны. Очень важно, что есть люди, которые аккомпанируют балету на репетициях и также полностью вовлечены в процесс.
Как вы считаете, Новосибирскому зрителю будет сложно воспринимать современную хореографию Ролана Пети?
Луиджи: Им будет не сложно, они влюбятся в этот балет, будут в восторге! Иногда, когда я еду в такси, мне задают вопрос, чем я занимаюсь в жизни. Я говорю, что я – хореограф, ставлю балеты, меня спрашивают – какие, я отвечаю – а вот, например, «Собор Парижской Богоматери». Люди восторженно реагируют: «Собор Парижской Богоматери»! Ничего себе!». Большинство знает этот балет. Это великолепно!