Недавнее сообщение о присвоении премьеру НОВАТа Михаилу Лифенцеву звания заслуженного артиста Российской Федерации, несомненно, обрадовало всех сибирских ценителей балетного искусства.
Михаил ‒ один из самых любимых публикой артистов, который в каждой своей работе подтверждает блестящее владение двумя сторонами своей профессии «артист балета»: в его ролях сочетается владение техникой, мужественная красота танца и яркая актерская выразительность. Удивительно, насколько многогранен его игровой потенциал: от самолюбивого жестокого Красса в «Спартаке» до эксцентричной обаятельной вдовы Симоны в балете «Тщетная предосторожность». Как столь мужественному танцовщику удается такое перевоплощение ‒ загадка.
Об отношении к профессии, о своем творческом пути, о любимых ролях и о личном Михаил Лифенцев рассказал в интервью.
Прежде всего, хотим поздравить вас с заслуженной наградой. Каковы ваши ощущения?
Безусловно, я очень рад, но отчетливо понимаю, что ответственность перед зрителем, перед профессией только возрастает. Я всегда старался добросовестно и честно относиться к своему делу, а звание ‒ это дополнительная ответственность, дополнительный груз, хотя, не скрою, очень приятный. Это еще больше обязывает соответствовать всем требованиям статуса премьера балета нашего театра. Уже после того, как объявили о присвоении мне звания, я станцевал несколько спектаклей, и все время присутствовало чувство, что нужно работать с полной самоотдачей, чтобы люди, открывающие программку и видящие звание «заслуженный артист России» напротив моей фамилии, не были разочарованы.
В нашем театре за прошедший год у вас было две серьезные работы в премьерах: Петр Леонтьевич в балете «Анюта» и Дроссельмейер в «Щелкунчике» Юрия Григоровича. Обе партии требуют актерской выразительности, особенно Петр Леонтьевич: вы на сцене на протяжении всего спектакля и должны прожить со своим героем его трагедию, показать разрушение личности. Чем интересны вам эти роли?
И та, и другая партия требуют серьезной работы. Хочется верить, что я достойно исполнил партию Петра Леонтьевича, хотя искренне считаю, что эту роль можно совершенствовать бесконечно. Как ты сам меняешься в течение жизни, так меняется и понимание персонажа, ты вкладываешь в его образ, в характер, в поведение собственный жизненный опыт. Да, я хорошо понимаю свою актерскую задачу, суть персонажа, стороны, которые нужно в нем раскрыть, но ощущаю, что образ можно сделать еще более выразительным и живым, еще больше тронуть зрителя. Сколько отведено тебе творить, столько можно развивать эту роль. Для меня лично здесь видится еще много работы.
Что касается партии Дроссельмейера, не скрою, мне очень понравилась эта партия в балете Григоровича. Если в других редакциях «Щелкунчика» рисунок роли Дроссельмейера больше пантомимный, то здесь это полноценная танцевальная партия. Впрочем, в балетах Юрия Николаевича редко бывает по-другому. Партия объемная ‒ почти весь спектакль ты на сцене, физически и технически сложная, интересная пластически и актерски. Мне пришлась по душе эта работа.
Сейчас, конечно, об этом и речи быть не может, но когда-нибудь ранее вы видели перед собой другой путь, кроме балета?
Разве что совсем в раннем детстве, когда, как и многие мальчишки, увлекался спортом, восточными единоборствами. Меня в училище привела мама, которая сама много общалась с балеринами, а моя старшая сестра на тот момент уже была артисткой балета нашего театра, она и сейчас продолжает выходить на сцену в характерных партиях, а кроме того, является педагогом-репетитором. В общем, окружающая меня атмосфера располагала к тому, чтобы прийти в балет.
Вы сопротивлялись этому?
Знаете, я был в таком возрасте, когда легко принимаешь решения взрослых. Мама сказала: «Надо попробовать». Значит, надо пробовать. Помню, первое время приходил на занятия и больше всего ждал, когда закончится балетный урок, который казался мне просто бесконечным, в общем, спал на станке. А ключевым для меня стал момент, когда меня выгнали из зала за лень. По-моему, это было около месяца спустя после начала занятий. Мне стало стыдно. Не скажу, что наступил перелом в отношении к занятиям, но захотелось доказать, что я не лентяй. Перелом настал, когда у нас в классе появилось соперничество. Между двумя-тремя ребятами в классе этот дух соперничества возник с малых лет. Мы соревновались, старались превзойти друг друга, всегда присутствовал такой спортивный интерес. И педагоги наши эту соревновательную атмосферу поддерживали.
Вы сказали, что самая любимая ваша партия ‒ это Красс в балете Юрия Григоровича «Спартак». Почему вы выделяете именно эту работу, какие-то сложности возникали при подготовке?
Самая большая сложность заключалась в том, что накануне я довольно серьезно переболел ‒ у меня был менингит, и к своей премьере физически был довольно слаб. Признаюсь, поначалу у меня возникли опасения: партия требует физической выносливости, а я еще не очень понимал на тот момент, как правильно распределять свои силы. Я сначала думал отказаться, поскольку не был уверен, что достаточно восстановился, но понимал, что не каждый день выпадает такой шанс, и отказываться от него нельзя. Готовил партию Красса я с нашим замечательным педагогом Евгением Гращенко, который сам прекрасно танцевал эту партию. Я понимал, что «Спартак» ‒ самый тяжелый спектакль из всех, с которыми я на тот момент соприкасался, но постепенно мы вышли на нужный уровень. С тех пор я полюбил партию Красса всем сердцем. Евгений Владимирович всегда говорил мне обращать внимание на жезл Красса: это символ власти, который всегда должен быть в вертикальном положении, это очень важно. Об этом же говорил и первый исполнитель партии Красса Марис Лиепа, я это видел в записи одного из его интервью. Поэтому я внимательно отношусь к жезлу Красса, в нем, действительно, есть какая-то магия. У меня даже сложился свой ритуал с жезлом перед спектаклем, и после каждого спектакля я его тоже благодарю.
Еще хотелось бы спросить вас о балете «Кармен-сюита». Вы танцуете две партии ‒ Хозе и Тореро. Расскажите об этой работе.
Балет мне очень нравится. Хореография Альберто Алонсо совершенно своеобразная, не похожая на другие. Сюжет, конечно, все знают, к тому же я уже танцевал Хозе и Тореро в «Кармен» Ролана Пети, но «Кармен-сюита» очень оригинально решена как пластически, так и постановочно. Спектакль до сих пор остается современным и стильным, хотя поставлен достаточно давно. Здесь все решено, так скажем, «пластическими вариациями на тему». То есть история полностью рассказана пластикой, и все партии очень интересны и своеобразны: не только Кармен, Хозе и Тореро, но и Коррехидор, кордебалет. Я несколько раз станцевал Тореро ‒ здесь сильная, внушительная, резкая, даже несколько механическая пластика, эффектный образ самоуверенного, холодного мачо, но при этом внутреннего драматизма в этом персонаже почти нет. А вот в партии Хозе, которую я станцевал пока всего раз и, не скрою, хотел бы станцевать еще, гораздо больше драматизма. В нем есть и лирика, и трагедия, и страсть. А это мне сейчас очень интересно. Кроме того, и пластика Хозе более подвижная, свободная.
Что хотелось бы еще станцевать?
Мне интересны балеты сюжетные, содержательные. В балете я люблю мысль, внутренне развитие персонажа. Раньше больше думал о технике, хотелось красиво сделать элемент, а сейчас хочется донести до зрителя текст, идею, суть. Неважно, какой будет балет и кто будет балетмейстером, но если в нем есть мысль, буду рад участвовать в таком проекте.
Что дает вам энергию, вдохновение?
Честно вам скажу, это вовсе не пафос: меня заряжает любовь к профессии. Мне повезло, потому что я очень люблю свою работу. Каждый день с радостью иду на утренний урок, с удовольствием репетирую и, конечно, с еще большим удовольствием танцую в спектакле. Порой бывают моменты какой-то моральной усталости, особенно если спектакль психологически напряженный, когда хочется, чтобы все быстрее закончилось. Но потом всегда понимаешь, как это было все-таки приятно: и процесс подготовки, и репетиции, и работа в спектакле.
И, конечно, меня заряжает моя семья. В последнее время я все больше люблю проводить свободное время дома с близкими. Признаюсь, я никогда не любил тусовки, большие шумные компании, хотя иногда нужно встретиться с друзьями, посидеть, пообщаться. Но все-таки больше я ценю возможность в выходные вместе с семьей пойти погулять, посидеть в тихом уютном кафе. Я очень дорожу такими днями.
У вас есть «ваш» зритель?
Вы знаете, главное, чтобы зритель был. Я очень ценю наших постоянных зрителей, которые специально ходят на спектакли с моим участием, с участием моих коллег, но все-таки главное, чтобы зритель вообще пришел в театр, чтобы было кому дарить наше искусство, чтобы было для кого танцевать. Если человек купил билет, пришел на спектакль, получил удовольствие ‒ это уже замечательно, уже есть бесценный обмен эмоциями. Я рад всем, кто приходит в театр, и благодарен за их отдачу, за их аплодисменты.
Марина Иванова, портал о культуре CultVitamine.
Ссылка на полный источник
Приглашаем вас на спектакли с участием Михаила Лифенцева. Вы сможете увидеть артиста в балете «Спящая красавица» 6 апреля (Фея Карабос), в премьерных показах балета «Корсар» ‒ 18 и 19 апреля в партии Бирбанто, 20 апреля ‒ в партии благородного корсара Конрада; в спектаклях «Лебединое озеро» 25 апреля (Злой гений), «Анюта» 26 апреля (Петр Леонтьевич), «Ромео и Джульетта» 9 июня (Тибальд).
Спектакли участвуют в программе «Пушкинская карта».
Билеты ‒ на сайте novat.ru, в мобильном приложении и в театральной кассе.
До встречи на балете! НОВАТ